Оказывается, можно. Этот эпизод, признаюсь, я переживал долго и …больно. Сразу напомню наше «кредо»: В любом случае, при любых обстоятельствах, конфронтации виноват, конечно, самый умный «участник», т.е. учитель. Если, конечно, он считает себя умнее ученика. В другом случае, если учитель не считает себя виновным, то, увы, ему придется примириться с ролью самого «неумного» участника конфликта. Мы понимаем трудность и степень адекватного восприятия этой истины, особенно для молодых учителей и это вполне объяснимо. Однако, многолетний и, часто полный драматизма опыт, подсказывает, что признание собственной вины (а не поиск оправданий вне себя) скорее всего, приводит не только к разрешению конфликта, но и к невероятному, на первый взгляд, возвышению авторитета учителя в глазах второго «участника» конфронтации. Не так уж и редко, от своих молодых коллег, слышу возражение по этому поводу: «Признать себя виноватым перед учеником?» Да, признавайтесь, даже если для вас это очень нелегко! И чем труднее вам удается это признание, тем оно станет важнее для ваших учеников и тем выше станет ваш рейтинг. Поверьте, это проверено.
Автору этих строк, увы, пришлось пройти через это. Уверяю вас, было очень трудно признать свою вину, потому что я чувствовал себя униженным перед классом, а во - вторых, это произошло со мной в первый раз.
Итак, обычная ситуация. Урок физики в 10 классе. У доски – ученица решает задачу. С трудом, но справляется. За первой партой сидит, естественно, отличница и подсказывает. Одно мое замечание, второе, третье… «Отличница» не реагирует… И тут я делаю первую ошибку. У каждого учителя, я уверен, есть нехорошие, может даже вредные в каком-то роде, привычки, но он не в состоянии от них отказываться, или считает эти вредные привычки совсем «не вредные» с его точки зрения, конечно.
У меня, например, такая: На демонстрационном столе учителя физики всегда много разных приборов, инструментов, моделей и т.д. Я не знаю почему, но когда какой-то ученик не внимателен (по моим соображениям) а я в этот момент, намерен положить «последний кирпич» в построенном мною с таким трудом здание в познание окружающего нас Мира, я немного теряю самообладание. И я беру, почти бессознательно, со стола очень легкий предмет (шарик, линейку, мел, книгу и. т. д.) и, «легким движением руки», стараюсь попадать на стол невнимательного ученика. Этот мой прием уже многие годы ученики воспринимали безобидно, часто смеялись. Мне почему - то казалось, что мои ученики, притом все абсолютно, должны, как и я, удивляться, поражаться бесконечным многообразием нашего, может, уникального Мира! И когда кто-либо из них не может проникнуть таким «естественным» для меня чувством и тем более, не слушать, и тем более подсказывать, я , конечно, должен принимать какие-то меры!
Но вернемся к нашему конкретному эпизоду. Вы догадываетесь, что я сделал в отношении «отличницы», неоднократно пытавшаяся подсказывать, при этом открыто, очевидно из желания показать свои знания и унизить свою одноклассницу. Правильно, я «легким движением руки», стараясь верно рассчитать траекторию полета, наверное в неадекватном состоянии, бросил тряпку ( в тот момент на моем столе это был единственный предмет) на стол «отличницы», дабы прекратить ее неуместные подсказки. Обычно, в таких ситуациях, ученик, или просит извинения, и возвращает сей предмет на стол, или без извинения, улыбаясь (его улыбку я воспринимаю как извинение), просто, в сопровождении смеха своих одноклассников, приносит сей предмет на стол и мило улыбается, мол, все понял, извините, больше не буду.
Я почему-то считал, что мои «изящные и легкие движения руки» безобидные и у нас с учениками состоялся как - бы негласное соглашение: Они себя позволяли иногда не слушать, а я позволял, в виде легкого наказания, «перемещать» некоторые легкие предметы с моего стола на стол одного из них. Как оказалось, я глубоко ошибался, во всяком случае, в описанном эпизоде.
Когда тряпка оказалась на столе «отличницы», я естественно ожидал, как обычно, что она, вернет «сей предмет» на мой стол и инцидент нейтрализован. Я еще пытался помочь ученице, что решала задачу у доски, что-то писал на доске и в этот момент, когда я повернулся к ученикам, увидел, как «отличница» встала (напоминаю, что она сидела за первой партой, как настоящая отличница) и точным, рассчитанным движением правой руки бросила в мою физиономию тряпку. «Сей предмет» попал точно в мое лицо. Я, как стоял с мелом в руке, с мыслями о нерешенной задачи, получил по физиономии удар самой пресловутой тряпки, с которой, наверное, уже тысяча лет, наша школа не может обходиться.
Вы, наверное, сейчас подумали, как я среагировал? Могу себя похвалить: Среагировал мгновенно и адекватно! Т.е. никак не среагировал. Тряпка упала рядом, «отличница» с ухмыляющейся улыбкой села, очевидно, ожидая одобрения от своих коллег, хотя - бы в виде смеха. Не было смеха, не было ухмылок, и я в тот момент понял с благодарностью, что в глазах этих учеников, кроме «отличницы», я еще что-то значу и то, что я никак не среагировал на поступок «отличницы» они восприняли далеко не в ее пользу. Я продолжал, как ни в чем не бывало, урок. После звонка, проанализировав этот эпизод, я, во - первых, был благодарен моему ангелу-хранителю за то, что подсказал мне вовремя, как среагировать в такой нестандартной ситуации и во – вторых, моим ученикам, которые, на мой взгляд, правильно сориентировались и восприняли верно мое «бездействие». Я до сих пор им благодарен за это. Хотя, скорее всего, они об этом не догадываются.
Что было дальше, и как сложились мои взаимоотношения с «отличницей»? Увы, печально. Она как-то в коридоре, через пару дней, подошла и, ухмыляясь, попросила прощения. Я понял, что этот ее поступок неискренен, и она это сделала, скорее всего, по каким-то своим, меркантильным причинам. Впоследствии, так оно и оказалось. Но бог с ней, с «отличницей». У нее еще все впереди. Я верю, что жизнь ее исправит, научит, подскажет. Будет в ее жизни другой «Иван Григорьевич», который сможет, в отличие от первого, сделать так, чтобы она не то, чтобы бросила тряпку в учителя, но даже и не подумала об этом. А первый ее «Иван Григорьевич», увы, не смог. Неважно, почему не смог. Виноват, конечно, Иван Григорьевич, если, конечно, он считает себя умнее «отличницы».
Самое главное в этой истории то, что я уже не бросаю предметы на стол невнимательных учеников и к некоторым «отличникам» у меня выжидательное и осторожное отношение.